Именно Лорд Актон (1834-1902) произнес знаменитую фразу: «Власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно». Правда, мало кто сегодня вспомнит, что Актон говорил об опасности папского абсолютизма, о которой пишет Дэвид Кертцер в своей новой книге «Папа, который станет королем: изгнание Пия IX и формирование современной Европы».
Удостоенный Пулитцеровской премии за биографии Папы Римского Пия XI и Муссолини, теперь Кертцер описывает напряженный и долгий 19 век, критический момент в европейской истории, когда династии падали, как листья с осенних деревьев. В центре этого напряжения находился Пий IX («пио ноно» по-итальянски), самый долгий владелец «трона Петра» (1846-1878). Изобилующий противоречиями Пий IX первоначально считался другом конституционного правительства, но в конечном итоге оказался иконой диктата и жестокости. Он начал свой многообещающий понтификат, освободив евреев от унижения и убожества гетто, в которые Церковь направила их в 16 веке, а затем снова продолжил антисемитскую политику Рима. Пий IX издал учение о непогрешимости Папы, оставив после себя наследие ошибочных решений.
Кертцер, будучи мастерским рассказчиком, сочетает академическую точность с живой прозой, перенося читателей в то время и место, когда жизнь была одновременно и предсказуемой, и созревшей для коренных перемен.
Времена меняются
Более тысячи лет Папы правили Папским государством как князья, возглавляя армии и обширные территории, как «полусветские» государи. Хотя столицей и был Рим, под властью церкви находилась северная земля от Болоньи, Феррары и Равенны. В Папском государстве священники могли беспрепятственно входить в любой дом своих прихожан при подозрении незаконного поведения. Если семья игнорировала предписания церкви, полиция производила аресты и отправляла нарушителей в тюрьму до вынесения приговора. Судами управляли священники, а за свидетельством священника и его приговором всегда было последнее слово.
Джованни Мастай Ферретти пришёл в такой мир в 1792 году, родившись в семье мелкой знати в Сенигаллии, городе в центре Папского государства. Несмотря на эпилептические припадки в детстве, ставившие крест на мечтах матери о священническом призвании сына, Мастаю было дано особое разрешение на служение. В 1827 году, в возрасте 35 лет он был поставлен архиепископом Сполето, города, в котором Петр Мученик Вермилнй начал церковную реформу три столетия назад. Новая реформа была необходима уже не только Сполето, но и всему полуострову. К сожалению, реформы не случилось. Вместо этого в 1831 году вспыхнули восстания против папского правительства, вынудив Мастая бежать в неаполитанское королевство. И всё это было лишь предвестником грядущего.
Эта книга для всех, кто стремится понять, как борьба Римской Церкви с современностью сформировала богословие и место церкви на либерально-демократическом Западе: по сути, это процесс, который продолжается и сегодня.
Когда в 1846 году Мастай был избран Папой Римским и получил имя Пий IX, многие из его 3 миллионов неугомонных подданных радовались этому назначению, надеясь, что сговорчивый архиепископ Сполето приведет папское государство к более демократическим идеалам. Но, как указывает Кертцер, «он был человеком с добрыми намерениями и глубокой верой, но ужасно ограниченной способностью понимать силы, которые приводили в движение мир в тот момент», и, поступая согласно этим ограничениям, «он стал последним из «пап-королей», чья двойная роль в центре церковной доктрины и сердце политического устройства в Европе сохранялась тысячу лет».
Уже через пару лет после восхождения Пия IX на престол Петра европейскую политическую почву начало трясти то тут, то там. В 1848 году это землетрясение поразило итальянский полуостров, когда националисты объединились в так называемом «Рисорджименто». Таких людей, как Джузеппе Маццини, Карло Армеллини и Аурелио Саффи, не говоря уж об непоколебимом командире Джузеппе Гарибальди (которого Авраам Линкольн настолько уважал, что искал возможности пригласить его вести войска союзников во времена гражданской войны), вдохновила возможность демократических реформ во время понтификата Пия XI. И причина поверить в перемены у них была. Первым политическим указом Пия XI было освобождение политических заключенных, а затем были озвучены планы по пересмотру Конституции и внедрению новых технологий, таких как железные дороги и телеграф.
Но надежды реформаторов на прогресс быстро переросли в требования революции. «После столетий угнетения», – пишет Кертцер, – «народ, наконец, встал, чтобы отстаивать свои права». Римская теократия, существовавшая с восьмого века, при которой Папа Римский царствовал, кардиналы занимали высокие посты, прелаты жили в роскошных дворцах, а священники осуществляли мирское управление через многочисленных шпионов и информаторов, близилась к своему завершению. Новое представительное правительство узурпирует старый политический порядок.
Поругаемый и страшный
15 ноября 1848 года был убит консервативный министр правительства Пия IX – граф Пеллегрино Росси. Это повергло Пия XI в шок и стало началом череды событий, приведших Папу к изгнанию из Рима. Вскоре Пий XI покинул свой Квиринальский дворец, переодевшись из красных папских одеяний в черные одежды обычного священника. С дрожью в ногах он спустился из своих покоев во двор, сел в заправленный двумя лошадьми экипаж и отчалил в сопровождении баварского графа, вооруженного одним лишь пистолетом. Когда он прибыл в рыбацкую деревню Мола-ди-Гаэта в 50 километрах от Неаполя, его чувства колебались между «негодованием от предательства и желанием вновь обрести любовь подданных».
В отчаянии и скептически настроенный в отношении демократии Пий XI обратился к своему архи-консервативному государственному секретарю Джакомо Антонелли, фактическому руководителю государством во время 17-месячного изгнания Папы. «Если у Пия IX не было способностей к политическим играм, с их стратегиями, позерством и уничтожением конкурентов», – пишет Кертцер, – «то Антонелли был во всем этом, как рыба в воде». В подробном описании, которое следует за этим утверждением, Кертцер оживляет широкий круг действующих лиц, которые рассказывают невероятную историю Европы 19-го века. На фоне всех этих описаний в этой части книги, к сожалению, Кертцер не столь подробно описывает жизнь самого Пия IX, но, видимо, это неизбежность, если учитывать масштабы и сложность рельефа политической картины того времени. Кертцер снова подтверждает свой титул одного из лучших рассказчиков католической истории, наравне с Томасом Кахиллом, Имоном Даффи и Дермотом Фенлоном.
Когда страсти поутихли, в 1850 году Пий IX вернулся в Рим совсем другим человеком. Он уже не был «простым, милым, робким и боязливым» сельским священником, каким его описал Виктор Гюго. Пий IX эволюционировал в Папу, который станет королём. Репрессии вернулись сразу же. Пресса подвергалась цензуре в соответствии с требованиями инквизиции, а прежние иммунитеты и привилегии духовенства были вновь возвращены. Диссиденты, выступавшие против папской власти, помещались с пятью или шестью другими такими же несчастными в камеры, предназначенные для одного заключенного, без одеяла, способного согреть ночью, дыша спертым зловонным воздухом, доносившемся из туалета. Живя на черством хлебе и бобах, заключенные были крайне уязвимы перед болезнями.
Пий IX больше не шутил. Он продолжил служение в качестве главы Церкви, обнародовав свой печально известный «Перечень главнейших заблуждений» и созвав Первый Ватиканский Собор. Через череду насыщенных событиями и нелепых поворотов Рим обрел безопасность под защитой французских войск. Но эта передышка долго не продлилась. Франко-прусская война вынудила французов покинуть Италию, и Рим вновь оказался незащищенным. Новая итальянская армия, ведомая националистами, напала на Папское государство, и Папа Пий IX капитулировал. После референдума Рим был объявлен столицей Италии. Когда он был официально аннексирован 20 октября 1870 года, тысячелетие Папского государства закончилось, и Пий IX сдался в добровольный ватиканский плен.
Наследие Пия IX
Несмотря на то, что на руинах его мирской власти была провозглашена новая столица республики, Папа Пий IX обнародовал доктрину папской непогрешимости: то есть Папа не совершает ошибок, когда торжественно проповедует учение о вере и морали, содержащееся в Божественном откровении. Лишившись своей политической роли, Пий IX стал укреплять свою духовную юрисдикцию, делая её недосягаемой для королей, князей и революций. На этой территории был только один земной трон и один понтифик, уполномоченный говорить, сидя на нём.
Когда Виктор Эммануил, первый король объединенной Италии, избрал Рим в качестве своей резиденции в 1871 году, Папа был в ярости. Он запретил итальянским католикам принимать участие в новом политическом устройстве, включая выборы. Этот мораторий не только заглушил католический голос в политических и социальных сферах жизни страны, но и вызвал резкую антиклерикальную волну. Только после заключения Бенито Муссолини Латеранских соглашений в 1929 году вопрос претензий Ватикана на Рим был снят. Пий IX умер в 1878 году. Его папское служение оказалось самым продолжительным в истории и до сих пор защищает постепенно исчезающий европейский порядок.
Эта книга понравится италофилам, студентам европейской истории и тем, кому интересны истоки европейского культурного устройства. Также книга будет полезна тем, кто хочет понять, каким образом борьба Римской католической церкви с современностью повлияла на формирование богословия и место церкви в модели демократического Запада: по сути, это процесс, который длится и по сей день.
