Последние несколько лет я наблюдаю за отношениями церкви и искусства. Сначала я просто наблюдал, а потом это вылилось в поиски живых душ, потому что я стал свидетелем того, как моему другу-художнику было сказано, что его искусство более не достойно церкви (вообще любой). Для него это был удар, особенно, если учитывать, через что он прошел до этого. Он отдал годы своей работы повсеместной евангелизации и укреплению среди людей мнения о том, что каждый, и даже церковь, имеет уши слышать и сердце чувствовать. Он прошел нелегкий путь, не каждый бы на такое решился, но путь принес свой плод, и сам художник очень укрепился в вере.
Эта идея быть достойным или недостойным церковного внимания гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд. Можно ли оставаться послушным Христу и не быть достойным/нужным Его церкви? Эта нужность – это те страдания, которые нужны для роста души, на которые они сами бы не решились?
Художники, люди искусства, жизненно необходимы обществу, поскольку, как сказал Стив Гарбер, «до них первых доходит». Они придают форму душе общества. Гарбер считает художников антенной общества, флюгером, предсказателями того, что произойдет, прежде чем это распознает основная масса. Художник выступает во главе культурных веяний и формирует душу общества всеми доступными ему способами. Дж. К. Честертон называет искусство автографом человека. Он считал, что не бывает искусства ради искусства, но, скорее, оно – инструмент для обнажения сердца, разума и души человека. Томас Карлайл, шотландский историк-литератор, говорил похожее: «Спойте мне песни любого поколения, и я скажу вам, чем оно жило.». Мы познаем цивилизации и историю прошлого и настоящего через искусство, будь то картины, скульптуры, проза или музыка. И хвалим или ругаем художника в зависимости от того, как хорошо они изобразили мир.
Связь искусства с церковью еще сложнее. Хотя искусство и ценилось на протяжении веков, церковь не всегда воспринимала его с распростертыми объятиями. Много недосказанного в том, какое место искусству в поклонении Богу в церкви. Искусство то принимали, то изгоняли из церкви. Оно было инструментом полезным и разрушительным, и в этом заключается его дилемма и напоминание о грехопадении.
Сегодня искусство и церковь достигли пика своих непростых отношений. По большей части направление музыки церковью принимается, особенно что касается написания новых песен или новых аранжировок старым гимнам. Можно сказать, что сегодняшний подход к церковной музыке не особо отличается от прежних. При этом, нарастающее напряжение в отношениях между церковью и искусством несколько отразилось на современной христианской музыке и привело к смешению прославления с бизнесом. Об этом можно долго рассуждать, и я постараюсь говорить строго по теме. Как влияет критерий годности для церкви на современные направления в церковной музыке прославления?
Мы уже обсудили важность людей искусства и их роль в обществе. В свете этого обсуждения мне кажется, что во многом церковь утратила способность видеть глубину, серьезность и возможности искусства и дала ему ничтожно малую роль в церкви. В его обязанности больше не входит бередить душу и говорить ей о добре и зле, свете и тьме, радости и горе, страданиях и покое… теперь его обязанность – угождать и внушать комфорт и безопасность. Оно словно застыло в точке сотворения мира и, хотя и упоминает изредка об искуплении мира, но напрочь отметает страдания человеческой души, начавшиеся после грехопадения. А еще, что также меня задевает в этой ситуации, это что искусство больше не идет впереди, а покорно плетется рядом или даже позади. Сила и уникальность искусства – больше не его характеристики, теперь оно бедное и жалкое, покорное принципам и целям.
Иисус был художником, и это никак не умаляет его принадлежности к Троице. Он был плотником и рассказчиком. Он говорил о мире так, как видел его Своими глазами – глазами Создателя и Искупителя. Вот Он точно знал его первым и Своим искусством лепил человеческую душу. Его искусство было безвременным, вечным и понятным душе человека две тысячи лет назад так же, как и сейчас. Можно ли сказать, что искусство Иисуса Христа было годным, достойным церкви? Да, оно было годным для целей и оснований Божьей церкви и соответствующим Божьему замыслу. В то же время Он всегда был чуточку недостойным Своих братьев по общине – если бы это было не так, Он бы не навел на Себя их гнев и не был бы распят. Он не принес новых законов, но искусно и высокохудожественно напоминал о неизменных законах Царства Небесного. Он давал новое выражение и новые формы душам, преданным Богу. Его искусство было радикальным даже тогдашней церкви, но ровно потому, что Он срывал ветхие лишние одежды со Своей невесты. Прочитывая Евангелие целиком, мы понимаем, что Его «негодность» для церкви тех дней была необходимой частью Его художественного плана спасения.
Сегодня художник-(писатель, музыкант)-христианин должен подражать Христу и быть первопроходцем. В отношении Евангелия «первопроход» чаще всего нужен не там, где все новое и неизведанная земля, а там, где забытые и покинутые. Мир постоянно меняется, ищет веселья и новые способы самоудовлетворения. Мы же, как христиане, должны помнить, что Евангелие дает определение миру, актуальное на все века. Мир будет пытаться его заглушить, но попытки будут неудачными. Евангелие – актуальное, годное, достойное прочтения и послушания всегда: в начале мира и сейчас. Актуальность, годность должны советоваться со Священным Писанием – оно открывает нам глаза на то, что правда, а что нет. Если церковь не будет поддерживать художников, нацеленных на Евангелие, она попадет в рабство современности и в угоду ей однажды исчезнет. Художникам нужна церковь, чтобы видеть мир в свете Евангелия. Но и церковь не сможет без них оставаться инициативной, живой и, самое важное, быть не «от мира», но «в мире».
